Исторический Лондон - Часть 1

Со времен колледжа Томас демонстрировал любовь к уединению, странствиям и физической деятельности. Работая над дипломной работой, он посетил Палестину и, можно сказать, исходил ее пешком. В одном из писем к матери он рассказывал, что за месяц прошел семьсот километров. Маршрут его точно определен: Лоуренс посещает полуразрушенные фортификационные сооружения, фотографирует и зарисовывает увиденное, фиксирует расстояния и высотные отметки, выполняет топографические съемки. Таким образом, например, было выяснено, что крепость к юго-востоку от Триполи (ныне Ливан) построена так, что взять ее было практически невозможно, учитывая огромную, чуть ли не в двадцать метров, толщину стен.

Во время путешествия Томас Эдвард жил так, как не согласился бы ни один европеец: спал в палатке или прямо под открытым небом, пил кислое молоко, ел найденные в пути фрукты (инжир, иногда дыни) и бездрожжевой хлеб, испеченный бедуинами на углях.

Он действительно намеревался стать археологом. Узнав о том, что Британский музей проводит раскопки в Кархемыше (Джераблус), на западном берегу Евфрата (север тогдашней Сирии), Лоуренс попросил включить его в состав экспедиции. Эта работа не оплачивалась, но считалась престижной и в любом случае могла оказаться полезной для будущей диссертации.

В 1912 году Лоуренс участвует в раскопках в Египте, затем снова возвращается в Сирию, а когда раскопки закончились, принимает решение остаться в Ливане.

Этот молодой европеец свободно говорил по-арабски, более того, он даже различал диалекты, а главное, уже в те годы в нем обнаружится дар, который впоследствии окажется бесценным: Лоуренс знал, как держаться с арабами, чтобы получить от них максимум и не допустить недовольства. Среди его друзей и наперсников - мальчик редкой красоты, Дахум, которого Лоуренс учил фотографии и топографической съемке. Когда Дахум умер, кажется от тифа, для Лоуренса это было большим потрясением.

Османская империя, включавшая все территории Ближнего Востока, с очевидностью демонстрировала признаки скорого краха. Уже давно султаны перестали быть политическим и военным ориентиром для своих подданных: они жили в изоляции в своих дворцах и гаремах, предаваясь плотским удовольствиям и чревоугодию. В провинциях же свирепствовали деспотизм, коррупция и косность. В армии, некогда наводившей страх на все Средиземноморье, солдаты были предоставлены сами себе; в дальних гарнизонах войска нередко оставались без провианта и снаряжения, часты были случаи дезертирства.

Весной 1909 года султан Абдул-Хамид был низвергнут представителями организации «Единение и прогресс», но ситуация не улучшилась. На короткое время его сменил ничем не примечательный Мехмед V, но реальная власть принадлежала движению младотурок, во главе которого стоял Энвер- паша, не скрывавший своей любви к великой Германии. Именно немецкие инженеры строили в Месопотамии (Ирак) и Сирии железные дороги стратегического значения, в том числе дорогу, которая должна была соединить Алеппо с Дамаском, а Дамаск - с Мединой, проходя почти целиком по пустынному региону Хиджаз.

Многим было очевидно, что в случае, если вспыхнет настоящая война, Османская империя окончательно рухнет. Англичане готовились воспользоваться ситуацией. В первые месяцы 1912 года Лоуренс встретился в Каире с лордом Гербертом Китченером, генеральным консулом в Египте. В пору знакомства с Лоуренсом фельдмаршалу Китченеру было уже за шестьдесят, и у него за плечами числилась не одна военная баталия. В 1885 году он не сумел вовремя подойти к Хартуму (столице Судана), чтобы спасти генерала Гордона, в течение десяти месяцев героически выдерживавшего осаду повстанческих войск. Это поражение он не сможет забыть. Три года спустя Китченер возьмет реванш; впоследствии, в 1914 году, он даже получил титул графа Хартумского.

Во время англо-бурской войны 1899-1902 годов Китченер командовал британскими войсками. Эта война оказалась настолько жестокой, что о ней предпочитают не вспоминать. (Перу Бруны Бьянки, преподавателя истории политических учений в Венецианском университете, принадлежит одно из наилучшим образом документированных исследований: «Депортация и память о женщинах», 2002 г.)

По сути, англо-бурская война предвосхитила многие ужасы XX века. Великобритания заявила о намерении защитить цветное население; на самом же деле она хотела завладеть найденными в регионе богатейшими залежами алмазов. Поскольку буры - потомки голландских поселенцев, а также французских и немецких колонистов - использовали тактику, которую сегодня мы бы назвали партизанской войной, лорд Фредерик Слей Роберте, осуществлявший командование английскими войсками до приезда Китченера, принял радикальное решение: «Пока мы не начнем карать гражданское население в отместку за вооруженные действия в отношении нас, эта война не кончится никогда». Свою угрозу он исполнил. В кратчайшие сроки были построены пятьдесят восемь концентрационных лагерей (ужасное британское изобретение!), куда согнали почти половину бурского населения. В этих лагерях погибнут двадцать две тысячи детей, четыре тысячи женщин, почти две тысячи взрослых мужчин. Масштабы истребления таковы, что в 1941 году Гитлер в ответ на первые обвинения в геноциде смог бы сделать тот же упрек англичанам.

Англичанка-филантропка Эмили Хобхаус пыталась привлечь к событиям внимание общественности. «Невозможно вообразить условия и страдания женщин и детей. Тиф свирепствует повсюду», - писала она.